The metadata below describe the original scanning. Follow the All Files: HTTP link in the View the book box to the left to find XML files that contain more...

Looking for Filipino folk tales? Check out this list of folk tales that will have your kids engaged. Also check out our book bundle giveaway!

поиски орхидеи-призрака

NY3

Looking for a good laugh? Read some of these funny Asian fractures fairy tales. They put a fun spin on a classic story.

xiv p., 1 l., 255 p. 22 cm

Once upon a time fairy tales weren't meant just for children, and neither is Angela Carter's Book of Fairy Tales. This stunning collection contains lyrical tales, bloody tales and hilariously funny and ripely bawdy stories from countries all around the world- from the Arctic to Asia - and no dippy princesses or soppy fairies. Instead, we have pretty maids and old crones; crafty women and bad girls; enchantresses and midwives; rascal aunts and odd sisters. This fabulous celebration of strong minds, low cunning, black arts and dirty tricks could only have been collected by the unique and much-missed Angela Carter. Illustrated throughout with original woodcuts.; 512 pages, Integrated: 25, woodcuts; 03/11/2005

поиски орхидеи-призрака

Little Peachling by Georgene Faulkner, illustrated by Frederick Richardson This post is dedicated to Frederick Richardson (1862-1937), very versatile American illustrator, who worked for newspapers…

The metadata below describe the original scanning. Follow the All Files: HTTP link in the View the book box to the left to find XML files that contain more...

xiv p., 1 l., 255 p. 22 cm

Twenty-nine traditional tales from India including The Tiger, the Brahman, and the Jackal, The Lion and the Crane, and Why the Fish Laughed.

xiv p., 1 l., 255 p. 22 cm

xiv p., 1 l., 255 p. 22 cm

Mid Century modern Elementary School text Yellow Library Binding Published by Garrard Clean and crisp, Fairy Tales, Folk Tales Mid Century Graphics

Read and listen to Japanese fairy tales from Grace James and Matilda Chaplin Ayrton along with famous Japanese author, Yei Theodora Ozaki at Fairytalez.

Meet artist from Seattle, Yangtian Li

Dark Russian Fairy Tales When I was a kid I love russian fairy tales with dark characters and creepy story. If you like Koschei the Immortal, Baba Yaga, Leshy, Rusalka, Vodyanoy and much much more - you are in the right place! You can use all that magic creatures for your own unique design. I created it from my heart and old legends and added new stylish elements. This beautiful set can be used for multiple projects. It is perfect for tattoo, cards, tags, patterns for wrapping paper, posters, textile, print to t-shorts, home decor, unique gifts and more! This is amazing change to know something new from slavic mythology and folk tradition. I hope you will like it! Thank you! The package includes: 18 characters ( Koschei the Immortal, Baba Yaga, Leshy, Rusalki, Vodyanoy, Chert, Likho, Zmey Gorynych, Vasilisa, Tiny Doll, Swan Princess, Bogatyr, Sirin and Alkonost, Riders of the Night and the Day, slavic Hero) 14 animals and birds (Golden Rooster, Swan Princess, Hare with Duck and egg inside, Grey Wolf, Golden Fish, Princess Frog, Humpbacked Pony (Konek-Gorbunok), Cat Baiyun ) 14 beautiful elements from slavic mythology and folk tradition 3 pre-made illustrations 14 seamless pattern All files easy to edit and resize vector EPS10, high quality JPG with 300dpi and transparent PNG Please, contact me if you have any questions: [email protected] Thank you and Enjoy! )

Народное искусство чукчей Фольклор Чукотские сказки В иллюстрациях Ирины Геннадьевны Павлишиной Источник: Медведь – лежебока: Чукотские сказки./ Запись А. Лозневого, Тынетегина, О. Бабошиной; лит. обработка А. Лозневого, Г. Меновщикова; пересказ Л. Грибовой; художник И. Павлишина. – М.: Малыш, 1991. – 32 с. – (Сказки Евражки) Черная птица (Запись и литературная обработка А. Лозневого) Это было так давно, что никто не помнит, когда это было. На севере у самого Ледяного моря жили охотники - зверобои. Жили они — не тужили. Но вот выпал плохой год, и как ни стара­лись охотники, не смогли запастись пищей на зиму. А зима при­шла лютая, небывалая — сковала море льдом, яранги снегом за­несла — с землёй сровняла. Трудно добыть пищу в такое время. И люди стали умирать с голоду. Но смерть не в каждую ярангу зашла, не каждого с собой уве­ла. Многие дождались лета. Солнце теперь почти не садилось: оку­нётся в море и опять поднимается. Обрадовались люди. Да и как не радоваться! Поломался лёд на море, в разводьях нерпы появились, заиграл сивуч на волне; птицы разные прилетели. Пришло время охоты. Взяли зверобои копья, стрелы, подняли и понесли к морю свои лёгкие лодки, обшитые крепкой моржовой кожей. Но едва приблизились они к морю, как подул сильный ветер — на ногах устоять невозможно. Разбушевалось Ледяное море, заходили волны, как горы высокие. Зашумели, загрохотали льды плавучие. Страшным сделалось море. - Нет,—сказал старый Aппa, — в такую погоду ничего не добудешь. - Подождём до завтра, — сказали другие. Всю ночь беспокойно стонало море. Билось о камни. Успокои­лось только под утро. Проснулись охотники-зверобои — солнце све­тит, ветерок чуть дышит. Хорошо! Лучшей погоды и желать не надо. Взяли они копья, стрелы и пошли к морю. Но только спус­тили лодки на воду, как снова, откуда ни возьмись, подул ветер. Заходили волны, как горы высокие. Зашумели, загрохотали льды плавучие. Темно вокруг стало. И опять ни с чем вернулись домой зверобои. Думают-гадают охотники, отчего такой ветер получается, — по­нять не могут. Думают-гадают, а старый Aппa и говорит: — Долго я на свете живу, много разных чудес повидал, а такого не видел. Глядите, вон над той горой туча, вроде как птица крыльями машет. Глянули зверобои: туча и вправду на птицу похожа. Да, так и есть — птица! Огромная чёрная птица на скале сидит, крыльями машет, и оттого сильный ветер дует. - Погибель наша пришла, — говорит старый Aппa,—не даст эта птица житья, голодом заморит. - Убить её надо! — сказал Тыгрелькут, самый сильный и смелый из всех охотников. Поглядели на него товарищи, переглянулись. - Ну, что ж, — говорят, — иди убей, если можешь. - Чем с голоду умирать, лучше в бою погибнуть! — твёрдо сказал Тыгрелькут. Как стоял, так и пошёл на гору, где сидела чёрная птица. Три дня ждали его охотники. Три дня дул ветер сильнее преж­него. Тыгрелькут не вернулся. — Пойду я на чёрную птицу, — сказал старый Aппa. Взял он лук со стрелами, копьё и пошёл. Три дня ждали его зверобои. Три дня дул страшный ветер. Aппa не вернулся. После этого никто из охотников не решался сразиться с чёр­ной птицей. — Подождём, может, сама улетит,— говорили они. Шли дни, а чёрная птица и не думала улетать. По-прежнему следила она за зверобоями, не давала им выйти в море. Наступила тяжёлая пора. Люди съели последних собак. Оста­лось одно — смерть. Вышел мальчик Чочой из яранги и громко, чтоб все слышали, крикнул: — Я пойду на чёрную птицу! Не один раз бывал он в горах, ловко лазил по скалам, но все взрослые только недоверчиво замотали головами, услышав голос Чочоя. - Ну, куда тебе... - Всё равно пойду! — не отступал мальчик. Идти было нелегко. Ветер сбивал с ног, пронизывал кухлянку, добирался до костей. Но к вечеру Чочой уже был у подножия горы. Он устал, хотел отдохнуть, а заодно и подождать, пока стемнеет, чтобы потом незаметно подойти к чёрной птице. Присев у старого камня-валуна, он вынул стрелу из-за пазухи и стал точить её о ка­мень. И вдруг — что такое — старый камень-валун заговорил чело­веческим голосом: - С начала жизни лежу на этом месте. Один мой бок никогда не видел солнца. Вот если бы кто мог перевернуть меня!.. - Я помогу тебе, — сказал Чочой. Камень только вздохнул и ничего не ответил. А Чочой уже навалился на него изо всех сил. Попробовал с од­ной, с другой стороны, однако не сдвинул его с места даже на но­готь. И тут понял Чочой: нужна не сила — смекалка. Спустился в ущелье, набрал глины и запрудил ручей, что про­текал рядом с камнем. Вода в ручье быстро поднялась, потекла под самый камень, размыла почву — и старый валун перевернулся на другой бок. — Спасибо тебе, мальчик! — обрадовался камень.— Расти боль­шим, будь сильным и смелым. А случится — будет тебе трудно — повтори эти мои слова.— Камень попросил мальчика подставить ухо, и шёпотом произнёс: — Горы высокие, моря глубокие — силы могучие! Чочой поклонился старому камню и двинулся в путь. Идти стало ещё труднее. С моря наплывал туман, и тропа под ногами становилась скользкой. Чочой поскользнулся и чуть было не упал в пропасть. Он уже думал вернуться, подождать до утра, но, услышав хлопанье крыльев, понял: чёрная птица недалеко и сейчас самое время рассчитаться с нею. Хватаясь за выступы скал, мальчик упорно продвигался вперёд. Ни туман, ни мрак — ничто, казалось, не может помешать ему. Ещё немного — и он увидит чёрную птицу. Но тут налетел такой ветер, что мальчик не успел произнести слова старого камня, упал, по­катился вниз, в ущелье. Долго лежал без движения Чочой и очнулся только под утро. Лицо и руки — в крови, кухлянка — в дырах. Было страшно, но разве он мог отказаться от того, что задумал? Поднялся и снова пошёл на гору. Забрезжил рассвет, и Чочой увидел чёрную птицу. Она сидела на вершине скалы и как будто спала. «Только бы не спугнуть», — думал Чочой. Он натянул тугую тетиву. Нацелился. Но птица вдруг взмахнула крыльями, подул ветер... Однако поздно. Острая стрела впилась ей в крыло — и оно повисло. Птица сверкнула гла­зами, набросилась на Чочоя. «Горы высокие, моря глубокие — силы могучие!» — воскликнул мальчик. И его тело сделалось твёрдым как камень. Напрасно клевала, била его крылом чёрная птица. Вскоре она растратила силы, ослабела, свернулась в клубок и повалилась в ущелье. Вышли зверобои из своих яранг и удивились — страшного ветра как не бывало. Ярко светит солнце, тихо плещется море. Слегка покачиваясь, плывут голубые льдины. А в разводьях — сивучи, нерпы... На лежбище под весенним солнцем греются моржи. В этот день все — от мала до велика — вышли на охоту. Многие вернулись с богатой добычей. И когда в стойбище начался празд­ник, шаман бил в бубен и громко выкрикивал: — Это я победил чёрную птицу! Я остановил ветер!.. Потом говорил, что злые духи могут оживить птицу, если их не задобрить, и требовал пожертвования. Люди сперва думали, что он и вправду убил чёрную птицу — и отдавали ему всё, что могли: мясо, меха, одежду... Но вот в стойбище появился Чочой. От усталости он еле стоял на ногах. Вместо кухлянки с его плеч свисали лохмотья. Лицо и руки в царапинах, но он радостно улыбался. В руках Чочоя все увидели большое чёрное перо и сразу по­няли, откуда оно. Догадался и старый шаман. Перестал бить в бу­бен, закрылся в яранге. Он теперь думал, как избавиться от Чочоя. Но зверобои решили по-своему — усадили Чочоя на самом почётном месте. Поднесли ему самые лучшие кушанья. А сами, взявшись за руки, запели песню, прославляя мальчика-героя, который избавил их от чёрной птицы. Долго плясали и пели, празднуя победу над чёрной птицей. По­том, когда уже надо было расходиться, охотник Кымынэ вывел Чо­чоя на середину, чтобы все видели, и, как надо по обычаю, вручил ему копьё из моржовой кости, расписанное в цвета моря и гор Чу­котки. Как евражка и медведь норами поменялись (Запись Тынетегина. Литературная обработка Г. Меновщикова) Однажды бурый медведь стоял на холме, а евражка (так назы­вают на севере суслика) в это время пила воду у реки. Увидела евражка медведя и позвала его: — Эй, медведь, иди-ка сюда! Подошёл медведь к евражке, а она ему и говорит: - У меня к тебе дело большое есть! Удивился медведь: - Какое же дело у тебя ко мне? - Да вот задумала я с тобой жилищем поменяться. — Ладно, — согласился медведь, — давай меняться. А где оно, - твоё жилище? - Вон там, на холме. А где твоё жилище? - Вон там, на сопке. Обрадовалась евражка: — Пойду-ка я теперь в твоё жилище. А ты моё бери! Пошёл медведь к норе евражки, евражка — в медвежью берлогу. Пришла к берлоге евражка, осмотрела её со всех сторон и запрыгала от радости: — Ах, какое жильё я нашла! Ах, как хорошо теперь я буду жить! А медведь пришёл к норе евражки и только нос туда засунул. Пыхтел, пыхтел — так и не смог залезть в её норку. Пошёл медведь к евражке. А она его и спрашивает: — Зачем ты пришёл ко мне? — Не смог я залезть в твоё жильё. Рассердилась евражка: - Не может этого быть! Ведь я-то влезла в твоё жильё! - Ну, а я даже нос не смог просунуть в твою норку! Давай-ка померяем твой нос с моим! Разлеглась евражка на носу у медведя и говорит: — Вот так диво: неужели же я такая маленькая, даже меньше твоего носа! Нет, не придётся нам домами меняться. Как же ты жить бы стал в моей норке! Прощай, дедушка, пойду-ка я домой. Так и стали они жить каждый в своём жилье. Медведь – лежебока (Запись Тынетегина. Литературная обработка Г. Меновщикова) Однажды повстречал охотник бурого медведя и говорит ему: - Здравствуй, медведь! - Здравствуй, — отвечает медведь. — Что нового? - У меня ничего нет нового. А у тебя что нового? - Вот на днях залягу спать, — говорит медведь, — ведь скоро снег выпадет. - А когда же ты проснёшься? - Весной. - Это ты сейчас уснёшь и только весной проснёшься? — удивился человек. - Да, я всю зиму сплю. — Долго же ты спишь! — сказал человек. — Я сплю только по ночам, а днём работаю: нарты чиню, пушнину добываю, рыбу подо льдом ловлю! Сколько дела я за зиму сделаю! А ты всю зиму спишь как убитый! Стыдно стало медведю, что он такой бездельник, отвернул он морду в сторону и ушёл потихоньку. Ворон и лиса Нутэнэут (Запись О. Бабошиной. Пересказ Л. Грибовой) Давно это было. Очень давно. Ой, как давно! Сидит возле своей яранги ворон, думает: «Куда идти за добычей: на морской берег или на реку?» Думал, думал, решил: — Пойду на реку. Пришёл на речной берег. Ходил, ходил. Каждый камушек пере­ворачивал, под каждый кустик заглядывал — нет добычи и нет. Ну, совсем ничего не попадается! «Дай, — думает, — на другом берегу поищу!» А там мышата играют. Увидели они ворона, обрадовались: — Дедушка пришёл! Дедушка пришёл! Подбежали к ворону, в свою ярангу отвели. Усадили его на мягкие шкуры, чаем напоили, перышки разгладили. Доволен ворон. — Спасибо, — говорит, — меня, голодного, накормили, моим усталым ногам отдых дали. Стал домой собираться, а мышата ему гостинец несут — не­множко корешков. Уложили их на нарту, говорят: — Иди, да дорогой не оглядывайся! Пошёл ворон, потащил нарту, а та, что ни шаг, тяжелее ста­новится. — Что такое? Нарта лёгкая, а тащить тяжело! — удивляется ворон. И ещё быстрее зашагал: домой к своим детям торопится. Вот и яранга показалась. Навстречу дети выбежали, нарту до­тащить помогли. Тут ворон оглянулся, глазам своим не поверил, подошёл — потрогал: корешки-то, что мышата дали, в рыбу и мясо превратились. Всё горкой на нарте сложено! Мимо бежит лиса Нутэнэут. - Где ты столько еды добыл? — спрашивают. - У реки, — отвечает ворон. И рассказал, как мышата ему на дорогу корешков дали, а ко­решки рыбой и мясом обернулись. - Ну и я туда сбегаю! — говорит лиса. - Не надо. Не ходи, Нутэнэут! — просит ворон. — Я с тобой поделюсь. Не послушала лиса, в ответ только фыркнула. Схватила свою нарту, какая побольше, скорей побежала на реку. Идёт лиса по речному берегу, мышата её увидели, навстречу бегут, кричат: — Бабушка пришла! Бабушка пришла! А лиса: — Какая я вам бабушка! — говорит. — Посмотрите на себя! Вы — некрасивые! Вы — пучеглазые! А хвосты?! Тьфу! У вас хвосты не пушистые! Обиделись мышата, побежали домой, рассказали всё отцу с матерью. А лиса следом идёт, торбаса не отряхнула, вошла, го­ворит: - Э-э! Какая маленькая яранга! Какая плохая! Потом расселась поудобнее, приказывает: - Принесите мне что-нибудь поесть! Да поживее! Угощают мышата лису, а она на них покрикивает: — Что это вы мне даёте? Несите, что повкуснее! «Вот так гостья, — удивляются мышата, — у самой-то Нутэнэут и зимой горсти снега не выпросишь». Однако всё же и ей корешков дали, как собралась она до­мой. И ей велели дорогой не оглядываться. Бежит лиса, ждёт не дождётся, когда же нарта потяжелеет? Ну когда же, наконец, корешки мясом обернутся? А нарта всё лег­ко катится, только полозьями слегка поскрипывает. Не выдержа­ла лиса — оглянулась: на нарте как лежали корешки, так и ле­жат. Лиса Нутэнэут с досады лапой нарту толкнула, корешки и просыпались. Подхватил их ветер, разметал по тундре. Так лиса Нутэнэут ни с чем и осталась. ЧУДАК ПАКАЙКА Жил-был чудак Пакайка. Не было у него ни одного оленя. Все чукчи за нерпами в море охотятся, оленей пасут, а Пакайка ходит по тундре и песни поёт. Ходил Пакайка, ходил и надумал: — Пойду-ка я к мышам и буду над ними хозяин! Пришёл Пакайка в мышиное стойбище. — Здравствуй, мышиный народ! — сказал Пакайка.— Теперь я ваш хозяин. Угощайте меня! Засуетились мыши, забегали. Кто зёрнышко несёт, кто — корешок, кто — рыбку. И так каждый день. Съедает Пакайка в один присест всё, что мыши за целый день принесут. Говорит старая мышь мышатам: — Бегите в тундру и наберите душистых кореньев! Сварила старая мышь нерпу, перемешала нерпичье мясо с кореньями и подала Пакайке на большом деревянном блюде. Наелся Пакайка и захрапел. Прибежали тут маленькие мышата и принялись разрисо­вывать Пакайке лицо, как женщине. По две полоски на щеках нарисовали, по две на носу и много-много чёрточек на подбородке. Проснулся Пакайка, потянулся, захотелось ему пить. Пошёл Пакайка к реке, глянул в воду — и увидел в воде красивую женщину. На щеках у неё две полоски, на носу тоже две и много-много чёрточек на подбородке. «Вот,— думает Пакайка,— и жена мне будет!» — Вылезай! — говорит. А женщина ничего не отвечает, только качает головой. — Ах, тебе там холодно? Тебе тёплая одежда нужна? Вот тебе моя малахайка! Вот тебе моя кухлянка! Вот тебе мои торбаза! Побросал всю одежду в воду, а женщина молчит, только головой качает. — А, ты хочешь, чтобы я тебе помог вылезти? — сказал Пакайка и прыгнул в воду. А вода-то ледяная, и никого в ней нет. Выскочил Пакайка на берег. Посмотрел в воду, чтоб жен­щину отругать,— а из воды на него Пакайка глядит! Догадался Пакайка, что мыши его разрисовали и вода всю краску смыла. — Ну,— говорит,— сейчас я всех мышей за хвост переловлю! А мыши сидят на кочках и смеются над Пакайкой. Бросился чудак Пакайка ловить мышей. Да разве всех мышей за хвост переловишь!

xiv p., 1 l., 255 p. 22 cm

xiv p., 1 l., 255 p. 22 cm

xiv p., 1 l., 255 p. 22 cm

xiv p., 1 l., 255 p. 22 cm

xiv p., 1 l., 255 p. 22 cm